Еще недавно Дмитрий Волынкин (музыкант Øneheart) был никому не известным подростком из Тамбовской области, учился на пятерки, почти ни с кем не дружил, а после уроков писал электронную музыку для души. Сейчас он один из самых прослушиваемых артистов из России на стриминге Spotify, обогнавший по этому показателю даже композитора Петра Чайковского. Трек Snowfall, который Волынкин создал с приятелем, на площадке послушали почти 800 млн раз, он мог принести музыканту, по расчетам Forbes, более $600 000
«Когда наступит конец света, пусть этот трек звучит в финальных титрах», «В моей жизни много боли, но слушая эту песню, я верю, что справлюсь» — это только горсть из сотен подобных комментариев на YouTube к треку Snowfall, созданному в декабре 2021 года двумя россиянами, на тот момент 15-летним Дмитрием Волынкиным (Øneheart) и 18-летним Евгением Чирковым (Reidenshi). На YouTube его послушали 59 млн раз, на стриминговом сервисе Spotify еще почти 800 млн, а пользователи TikTok и Instagram (принадлежит компании Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена) сняли с ним в качестве саундтрека десятки миллионов видео. Для сравнения: музыка классика Петра Чайковского на Spotify набирает 6,9 млн прослушиваний в месяц, а у популярной за рубежом современной певицы из России Alizade — 1,3 млн.
Жанр, в котором работает Волынкин, называется эмбиент — это атмосферная, как правило, успокаивающая электронная музыка. «Она легко погружает слушателя в некий транс и позволяет ненадолго остановиться и замедлиться», — объясняет руководитель направления артистов и репертуара (A&R) «МТС Лейбла» и преподаватель Moscow Music School Владимир Кузьмичев. Он называет Øneheart «определенно звездой этого жанра».
Forbes пообщался с Волынкиным, а также с его коллегами по цеху и экспертами, и рассказывает, как парню удалось найти свое звучание и создать музыку, которую слушают по всему миру.
Мальчик из-под Тамбова
Дмитрий Волынкин родился в Кирсанове, городке в Тамбовской области с населением около 16 000 человек. Мама работала юристом, а папа — журналистом в местных СМИ. Мальчик учился на пятерки, из-за чего одноклассники воспринимали его как подлизу и не дружили с ним. В беседе с Forbes Волынкин вспоминает, что и компьютерные игры прошли мимо него: в частном доме, где он жил с родителями и младшим братом, толком не было интернета. По собственным словам, в отличие от сверстников он ни разу не пробовал вейп и сигареты и не воспользовался своим совершеннолетием, чтобы купить алкоголь: «Родители говорили, что главное — хорошо учиться, ну и отложилось в голове: зачем повторять за стадом?»
Мальчик мечтал стать музыкантом. С четырехлетнего возраста играл на пианино у бабушки в деревне, представлял, как создаст свою группу. Позже начал сочинять тексты песен и рисовать обложки будущих альбомов. Музыку любили всей семьей, например с отцом, поклонником русского рока, Дима часто слушал группу «Танцы минус». Во втором классе он открыл для себя радио «Европа Плюс» и популярную тогда электронику и хаус (Martin Garrix, Don Diablo, dj KSHMR и др). А когда ему было девять лет, родители привели его в музыкальную школу на класс фортепиано. Он окончил ее экстерном, но карьеру пианиста не продолжил: хотя ему нравилось сольфеджио, которое обычно не любят ученики, ему не хотелось играть чужие произведения.
«Я просто делал, что делал. Скидывал треки в общий чат класса, но все смеялись: «Чувак, ты там вообще чем занимаешься?!»
Дмитрий Волынкин
С 11 лет Дмитрий пытался делать свою танцевальную электронную музыку. Поначалу получалась «та еще мешанина», но со временем по видео в интернете он освоил продвинутую программу FL Studio, и стало выходить лучше. Парень признается, что писал музыку для себя, как хобби, и совершенно не предполагал, что это может приобрести масштаб: «Я просто делал, что делал. Скидывал треки в общий чат класса, но все смеялись: «Чувак, ты там вообще чем занимаешься?!»
Первое время в окружении Волынкина совсем не было музыкантов, «чуваков, которые шарят». Но в 2018 году он наткнулся на VK-паблик электронщика из Перми Александра Маслова, выпускающего треки под псевдонимом Antent. Тот проводил стримы, где оценивал треки, которые скидывали подписчики. 12-летний Волынкин долгое время не решался отправить на разбор что-то свое, хотел «сначала сам поднапрячься, дорасти до слушабельного уровня». Но потом поборол стеснение, начал знакомиться с ребятами из паблика и отправлять свои демки (демоверсии треков).
27-летний Маслов в разговоре с Forbes признается, что сперва «не увидел в Диме какого-то потенциала», поскольку он только начинал свой путь в музыке. Но несмотря на разницу в возрасте, между ними завязалось общение, которое впоследствии переросло в дружбу. «Дима был очень приятен мне как человек, я не чувствовал никакой конкуренции, тем более мы тогда разительно отличались: у меня было много подписчиков, а у него вообще никого», — рассказывает Маслов. Он взял Волынкина под свою «опеку» и стал учить его писать музыку. Ребята не виделись, но часто созванивались — Маслов объяснял, какие приемы можно использовать, чтобы добиться нужного звучания.
Волынкин постепенно рос как музыкант, вспоминает Antent. И вскоре они даже создали совместный проект Lemeria, делали «атмосферную электронику» и Lo-Fi музыку (направление, которое ориентируется на живое «гаражное» звучание с минимумом обработки). Треки писали в коллаборации: кто-то набрасывал идею, буквально несколько мелодий, и отправлял другому на доработку.
Дмитрий Волынкин (Фото DR)
Сольную карьеру Дмитрий тоже строил — под псевдонимом Øneheart, который придумал в 14 лет. «Первую часть ника я хотел с One, что-то вроде Onelove, вертел какие-то сочетания и случайно подобрал Oneheart, подумал — прикольно звучит», — рассказывает Дмитрий. Нейминг был занят африканской группой, и хотя ее давно нет в инфополе, музыкант на всякий случай зачеркнул букву О.
В 2020 году 14-летний Øneheart начал зарабатывать первые деньги. Он выпускал треки на небольших лейблах или через дистрибьюторов DistroKid и RepostNetwork, также публиковал музыку на площадке Bandcamp, где можно получать выплаты за скачивания. Доходы с треков, созданных вместе с Масловым, делили пополам. Сначала выручка была совсем небольшой, но постепенно Волынкин вышел на стабильные $300–400 в месяц. Деньги он вкладывал в подарки родителям — как-то раз вскладчину с отцом купил кофемашину маме — и в «рабочие инструменты», например, на свои первые $80 приобрел «дешманский беринджер» (Behringer UMC-22 — USB-устройство, которое можно использовать для звукозаписи и воспроизведения звука на персональном компьютере).
Эмбиент-терапия
Как-то раз в одном из VK-пабликов Волынкин наткнулся на плейлист с эмбиент-треками. «Я включил и думаю: нифига себе какая музыка, — вспоминает он. — Потом еще нашел немецкого исполнителя Novisad. Летом 2020-го в ковид слушал его трек — и меня до мурашек пробивало». На успокаивающую атмосферную музыку парень крепко подсел: в пандемию у него умерла прабабушка, он переживал утрату, слушая эмбиент, и на эмоциях стал сам писать треки в этом стиле.
«Не все переносят тишину, но и отвлекаться на слова в песне зачастую не хочется. При сумасшедшем ритме жизни, высоких нагрузках нам нужно что-то расслабляющее»
Певец ELMAN
Жанр эмбиент зародился в 1970-е, благодаря творчеству музыканта Брайана Ино, выпустившего альбом, название которого и дало имя жанру, рассказывает Кузьмичев из «МТС Лейбла». Ино начал записывать такие мелодии, когда восстанавливался дома после аварии, — в это время он слушал арфу и окружающие звуки вроде шумов улицы и ветра. И подумал, что электронная музыка может отражать подобные мотивы и даже сливаться с ними. Впоследствии эмбиент не раз менялся, даже становился мрачным и зловещим, но особенное развитие получил в 1990-х как жанр для «чилла» — музыку слушали, чтобы «красочно отходить от очередной вечеринки в ангаре».
Сейчас эмбиент часто включают фоном, замечает певец и продюсер Эльман Зейналов (ELMAN): «Не все переносят тишину, но и отвлекаться на слова в песне зачастую не хочется. При сумасшедшем ритме жизни, высоких нагрузках нам нужно что-то расслабляющее».
Снегопад прослушиваний
В 2021 году в мессенджере Discord Øneheart познакомился с начинающим музыкантом Евгением Чирковым (Reidenshi, связаться с ним Forbes не удалось). Дмитрий вспоминает, что увидел потенциал в его творчестве и подтолкнул парня тоже публиковаться на стриминговых платформах. Ребята захотели поработать в коллаборации. И в ноябре того же года Reidenshi прислал Øneheart демо-запись грустной мелодии. Волынкина она вдохновила: «За окном падал снег, было так романтично, я поймал настроение, захотел создать [из демоверсии] что-то такое атмосферное», — вспоминает он.
Финально трек был готов в декабре, и Дмитрий решил направить его британскому лейблу Dreamscape, который продвигает музыку в соцсетях, — вдруг он согласится на релиз. За этим лейблом парень «охотился» тогда уже около года: регулярно отправлял на почту демоверсии мелодий, но не получал ответ. К его удивлению, на этот раз из компании написали, что готовы взять трек. Сооснователь лейбла Kurate Music, куда входит Dreamscape, Али Кайани в беседе с Forbes рассказывает, что Snowfall «сразу же бросился [им] в глаза», так как звучал «уникально и свежо» по сравнению с тем, что до этого выпускала компания. «Мы рискнули, потому что поверили в него <...> подумали, что он может зацепить слушателей», — вспоминает Кайани.
Стороны заключили договор, по которому лейбл забирает 50% выплат стриминговых сервисов за прослушивания, а взамен вкладывается в промо, чтобы трек завирусился. Как это работает? Лейбл выбирает пул инфлюенсеров, которые публикуют эстетичный контент, к примеру, красивые пейзажи гор, и просит наложить видео на трек, который нужно продвинуть. Благодаря большой аудитории блогеров ролики органически набирают просмотры — и узнаваемость мелодии растет. При этом почти невозможно предугадать, залетит ли трек, — это всегда фактор везения. В среднем Dreamscape тратит на продвижение одного трека около $5000. А если он выстреливает — больше.
Волынкин думал, что релиз соберет порядка 100 000 прослушиваний, и «все — до свидания». Мелодия и правда залетела не сразу: по словам Дмитрия, она начала вируситься только в марте-апреле 2024-го. Музыкант считает, что именно промо-кампания лейбла в TikTok «дала треку жизнь». Такого же мнения придерживается Кайани: «Через несколько месяцев после релиза мы немного вложили в рекламу — и трек просто взлетел».
«Российские артисты, имен и лиц которых люди особо не знают, перманентно делают западный рынок»
Продюсер спецпроектов сервиса для музыкантов Bandlink Виктория Некрасова
Еще одна причина успеха — в том, что жанр эмбиент в целом растет на стримингах за счет плейлистов для релакса, медитации, сосредоточенной работы и так далее, считает продюсер спецпроектов сервиса для музыкантов Bandlink Виктория Некрасова: «Количество таких плейлистов дает много прослушиваний, а если трек растет параллельно и сам, то предлагается в подборках еще чаще». Именно поэтому западные лейблы охотно берутся за такую музыку, делится наблюдениями она.
Маслов (Antent) рассказывает, что после удачного старта с Волынкиным Dreamscape «увидел очень большой потенциал в российских артистах». Он и сам переключился на эмбиент и теперь тоже сотрудничает с компанией. «Российские артисты, имен и лиц которых люди особо не знают, перманентно делают западный рынок, и в первую очередь речь про фонкеров (фонк — разновидность хип-хопа, которая сейчас также популярна в соцсетях. — Forbes)», — замечает Некрасова. Например, треки фонк-музыканта Валерия Зайцева (DVRST) из Краснодарского края уже несколько лет заслушивают на Spotify: его песню Close Eyes на стриминге включали около 530 млн раз.
Миллионер в 18
Волынкин говорит, что после взлета Snowfall ему стали поступать предложения. Один дистрибьютор хотел купить права на трек за $1 млн, другие — приобрести целиком весь каталог, то есть все его творчество, «за огромную сумму, гораздо больше $1 млн», уверяет он: «Писали даже из Sony Music и Universal Music (одни из крупнейших мировых звукозаписывающих компаний. — Forbes), предлагая авансы».
Но Øneheart отказался от предложений. Все они предполагали эксклюзивные контракты, при которых лейбл или дистрибьютор получает права на репертуар и псевдоним артиста, а музыкант может выпускать свои работы только с этим партнером. «[С такими условиями] ты в рабство себя отдаешь», — считает Волынкин. Маслов такого же мнения: «В большинстве случаев, когда предлагают такие сказочные условия, да еще и авансы, читая договор, понимаешь, что этот миллион тебе нужно еще окупить. А если не окупишь — обратно вернуть». В Sony Music и Universal Music не ответили на запросы Forbes.
С Dreamscape, для сравнения, у Øneheart неэксклюзивные условия: договор заключается отдельно к каждому релизу, артист может выпускать музыку и с любым другим партнером, если захочет. «Мы зарабатываем, они зарабатывают, все прозрачно», — доволен Волынкин. Он и Маслов даже называют отношения с лейблом дружескими и почти семейными.
Дмитрий рассказывает, что после выхода Snowfall его заработок вырос, но в детали вдаваться не хочет, опасаясь лишнего внимания. «Я мониторю комментарии к своим постам и увидел, как однажды написали что-то вроде: «Вот гаденыш, а я на заводе парюсь». Мне стало очень обидно, и поэтому я сказал себе, что не хочу [про свои заработки] говорить», — объясняет он свою позицию.
Доход электронных музыкантов формируется из роялти, то есть выплат за прослушивания от стриминговых платформ, таких как Spotify, Apple Music, «Яндекс Музыка» и других, а также за счет монетизации на YouTube. Часть денег может забирать лейбл, остальное идет артисту и его соавторам (в пропорции, о которой они договорились). Spotify отчисляет исполнителям больше других сервисов — примерно $0,0033 за одно прослушивание, рассказывает саунд-продюсер Константин Корсаков. В случае со Snowfall Øneheart и его соавтор Reidenshi делят роялти пополам. Таким образом, по подсчетам Forbes, только прослушивания трека на Spotify за вычетом гонораров лейблу и соавтору могли принести Дмитрию за все время более $600 000. В Dreamscape отказались раскрывать доходность трека и комментировать эти цифры.
Совокупный же доход точно рассчитать сложно. Дело в том, что ни Apple Music, ни «Яндекс Музыка», ни «МТС Музыка» не раскрывают количество прослушиваний треков. По оценкам сооснователя музыкального лейбла Rocket Group Юрия Киселева, сейчас в зависимости от активности Øneheart может зарабатывать на своем творчестве от $200 000 до $350 000 в квартал. Источник Forbes среди электронных музыкантов назвал эти цифры близкими к действительности.
Альбом под «Грэмми»
Старт новой вехе в творчестве Øneheart дало очередное знакомство. Весной 2024 года Маслову (Antent) прилетела заявка в друзья во «ВКонтакте». Обычно он никого не добавлял — слишком часто поступали просьбы «заценить треки». Но в этот раз запрос пришел от «какого-то взрослого человека» — решил ответить. Это был 48-летний композитор и музыкальный продюсер из России Константин Корсаков, более известный в музыкальной тусовке как Dean Korso.
Оказалось, что тот случайно наткнулся в Instagram на пост одного из самых высокооплачиваемых диджеев мира Skrillex, в котором в качестве саундтрека звучала мелодия Antent. Корсакова зацепил трек: «С первых секунд я понял, о чем идет речь, — насколько грамотно выверены музыкальные текстуры, инструментальные слои, как это подано. Такая классная детализация меня подкупила». Погуглив, он обнаружил, что автор трека — не музыкант из Сан-Франциско или Лондона, а пермский парень Александр Маслов.
«Саша сказал, что вообще-то это ведущее имя в эмбиент. Увидев цифры Димы на стримингах, я очень удивился»
Музыкальный продюсер Константин Корсаков
Корсаков предложил записать вместе терапевтичный эмбиент-альбом (он тоже писал эмбиент «для души», эта музыка помогла ему справиться с депрессивным состоянием, возникшим после ковида). Маслов, посоветовавшись с Волынкиным, согласился — и предложил подключить к созданию альбома Øneheart. «Саша сказал, что вообще-то это ведущее имя в эмбиент. Увидев цифры Димы на стримингах, я очень удивился», — рассказывает Корсаков.
Dean Korso к моменту знакомства уже несколько лет был в комитете известной музыкальной премии «Грэмми». Корсаков с детства увлекался музыкой, даже организовывал собственные группы. В 2007 году он поехал отдыхать в Турцию и в отеле познакомился с группой иностранных пенсионеров, которые играли в гольф. Одним из них оказался британец Терри Томас. «Мы сильно выпили, веселились <...> а когда все уже ушли спать, разговорились у рояля. Оказалось, что [Томас] — музыкальный продюсер, сотрудничавший в том числе и с одной из моих любимых групп детства — Iron Maiden», — вспоминает Корсаков.
Они продолжили общаться после отпуска, и Томас познакомил россиянина с другими британскими продюсерами. Корсаков «запустил нетворкинг» и оброс связями в западном шоу-бизнесе: «Дружил со всеми, кто делал Billboard Hot 100 (хит-парад самых популярных песен в США, публикуемый с 1950-х. — Forbes) за последние 20 лет». Постепенно Корсаков и сам стал работать на западном рынке как продюсер — «композитор, аранжировщик, микс-инженер в одном лице». Среди своих клиентов он называет американских музыкантов и диджеев KSHMR, Au5, немецкого Virtual Riot и др.
В жюри «Грэмми» Корсаков попал, подав заявку на включение в члены Национальной академии искусства и науки звукозаписи, которая и определяет лауреатов премии. «Меня проверяли достаточно долго, им нужно было высылать свои работы, показывать, с кем ты сотрудничал и какой вклад, собственно, внес в музыкальную индустрию», — перечисляет Константин. Благодаря связям он собрал рекомендации от известных музыкантов, и в итоге его приняли. Совместный с Antent и Øneheart альбом Корсаков предложил сразу написать под «Грэмми» и отправить на премию в категорию «Лучший альбом в стиле нью-эйдж, эмбиент или чант». «Мы сначала не поверили, это звучало как сюр, как что-то нереальное», — смеется Маслов.
Сборник Midnight Journey из семи композиций написали, не встречаясь лично. Волынкин вспоминает, что музыканты быстро нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте. Авторы договорились, что каждый представит по несколько демозаписей и отдаст их на доработку другому. «Возникает синергетический эффект, когда на твою мелодию человек придумывает совершенно другое развитие, которое в твоей голове и не появлялось», — объясняет подход Корсаков.
Работу над альбомом начали в мае 2024 года и уже в августе «зарелизили» его на стримингах. За три месяца сборник собрал больше 3 млн прослушиваний. Музыканты выпускали его с тем же Dreamscape: согласно договору, лейбл оставляет себе 40% дохода от прослушиваний, по 20% получает каждый из авторов. Корсаков признается, что были и другие предложения от партнеров: «Джеф Рона (американский композитор, работающий вместе с Хансом Циммером. — Forbes) прямо заявил, что хотел бы выпустить Midnight Journey на своем лейбле. Я говорю: «Джеф, извини, но ребята работают с Dreamscape».
Заявку на «Грэмми» авторы тоже отправили. 8 ноября премия объявила шорт-лист, но Midnight Journey в нем не оказалось. Волынкин, Маслов и Корсаков, впрочем, не расстраиваются. «Для нас это все равно в первую очередь очень классный альбом, над которым было очень приятно работать <...> и которым мы прямо вдохновились», — говорит Маслов, добавляя, что для них «Грэмми» была прежде всего имиджевой историей, которая открывает двери к сотрудничеству с крупными артистами. «И «Грэмми», и «Оскар» — это всего лишь награды, приятное признание твоих заслуг профессиональным сообществом. <...> Но настоящие цели творческого процесса совсем не в этом», — заключает Корсаков, признаваясь, однако, что команда еще будет пробовать получить «Грэмми».
Кузьмичев из «МТС Лейбла» не думает, что на ход голосования оказало влияние российское происхождение музыкантов. По его словам, номинантов «Грэмми» выбирает большое количество академиков, и это снижает к минимуму личные оценки и предрассудки. Сам он считает, что Midnight Journey сделан «очень талантливо». Зейналов также называет работу «сильным альбомом».
Семейный подряд
В сентябре 2023 года Волынкин поступил в вуз на юридический факультет: родители настояли, что «нужна профессия», да и для творчества полезно, «чтобы лучше вычитывать контракты», говорит музыкант. Ни вуз, ни его местонахождение он, правда, не называет — не хочет привлекать внимание. Парень признается, что на него и так «посыпалось» много предложений, в том числе от корпораций, которые просят написать для них музыку. Так, например, недавно он сотрудничал с сотовым оператором Yota, вместе с которым сделал клип. Финансовые детали Øneheart не раскрывает, в Yota не ответили на запрос Forbes.
Текущий уровень дохода музыканта устраивает. Пока из самых дорогих его покупок — мониторы для работы за 200 000 рублей и ноутбук Apple MacBook Pro, о котором он давно мечтал. А еще смог сам оплатить стоматолога — не пришлось просить у родителей. Его папа Илья Волынкин, кстати, тоже теперь зарабатывает на эмбиенте, а работу журналистом оставил. «Он накидывает идеи, я это свожу, доделываю и выпускаю», — описывает Дмитрий. Отец создает музыку под псевдонимом leadwave и так же сотрудничает с Dreamscape. Самый популярный из его треков — memories — на Spotify послушали 78 млн раз.
Корсаков замечает, что Øneheart имеет все шансы и дальше оставаться успешным в своем жанре и даже может открыть собственный лейбл. Кайани тоже верит в «долгое и успешное сотрудничество» Dreamscape с Дмитрием. К слову, недавно музыкант сделал свой плейлист с треками разных эмбиент-артистов — на Spotify его сохранили больше 70 000 пользователей. Аналогичный плейлист, собранный Dreamscape, сохранили 42 000 пользователей. «Он победил Spotify», — смеется Кузьмичев. Эксперт, впрочем, считает, что будущее Волынкина как полноценной звезды зависит от того, решит ли он стать медийным, так как зачастую эмбиент-артисты остаются в тени, их мало кто знает в лицо, и это ограничивает рост.
У самого Øneheart много планов. Он мечтает поработать с зарубежными артистами, а еще объединить эмбиент с русским вокалом — музыкант хочет записать совместные композиции с артистками polnalyubvi и «забей, лерочка». До конца 2024 года он намерен выпустить еще один альбом. «[Это будет] логичное завершение [сезона]. В моем стильке. В следующем году буду пробовать еще что-то, к чему сердце лежит», — делится Øneheart.
